Гений Жана-Мишеля Баския: «Он был последним в своем роде. Его нельзя воссоздать»
К новой выставке Жана-Мишеля Баския: King Pleasure в Нью-Йорке, близкая подруга и муза покойного артиста, креативный директор и стилист Карен Биннс вспоминает, как они вместе проводили время.
В начале 80-х я посещала поэтические чтения в Ист-Виллэдж в Нью-Йорке. Это было начало искусства граффити, творческой и хип-хоп сцены, т.е. великое время. Именно здесь я увидела Жана. Но я не знала, кто он такой. Вскоре после этого я пошла в знаменитый клуб Roxy, и мой друг-художник познакомил меня с Жаном, и я вдруг поняла: «Это же парень с поэтических встреч!» Мы не поладили; он шутил и шлепнул меня по заднице, за что я плеснула выпивкой ему в лицо. Неделю спустя я увидела его в другом клубе, и он сказал: «Пожалуйста, могу я угостить тебя выпивкой?» Это был его способ извиниться.
Позже он сказал: «Завтра у меня открытие выставки, и со мной моя младшая сестра, но я не хочу, чтобы она попала в прессу. Не могли бы мы встретиться в галерее раньше и отвести ее за мороженым? Я немного засомневалась, но в конце концов согласилась. Только когда я попала в галерею, я поняла, кто он такой. Он курил большой косяк и носил белый костюм в пижамном стиле со шлепанцами. В тот вечер он продал все свои работы, и мы вернулись в его студию, чтобы отпраздновать. Он сказал: «Ты мне очень нравишься, потому что я не понравился тебе, когда мы впервые встретились, и, вероятно, до сих пор не нравлюсь, но я чувствую, что могу доверять тебе». Так и началась наша дружба.
Мы хорошо ладили, потому что все вокруг него всегда пытались что-то получить от него, но я никогда ничего у него не просила — ни картины, ничего. Я просто чувствовала и знала, что он великолепен. Мы много тусовались, смотрели фильмы, ходили в клубы, на мероприятия и в местные рестораны.
Мы никогда не были любовниками; Жан был мне как брат. Мы были вместе, потому что мы постоянно чувствовали, каково это было быть черным в Нью-Йорке в 80-х: когда тебя не понимают, игнорируют и обращаются как с дерьмом. Мы много разговаривали об этом. И об искусстве. Однажды он притащил три старые двери, скрепленные вместе, которые он нашел на улице, нарисовал на них, и это стало одним из его самых известных произведений. Энди Уорхол был большим другом Жана. Однажды ночью я пролила красное вино на носовой платок, и Энди и Жан подписали его. Я его потеряла. Он бы сейчас был очень ценным…
В конечном счете, наркотики, особенно в 80-е годы, уничтожили столько творческих людей. Я была в Лондоне, когда мне сказали, что он умер. Я даже сейчас задыхаюсь, говоря об этом. У него была вся жизнь впереди. Эту опустошенность было невозможно вынести.
Тем не менее, он оставил мне и миру так много. Жан также очень хорошо осознавал, откуда он родом; он жил прямо напротив приюта для бездомных и говорил: «Я живу здесь, потому что всегда буду помнить, что я тоже когда-то был бездомным».
«Наследие» было одним из его главных слов для меня. Он всегда говорил, что если мы не оставим наследие, то, то что у нас есть, не будет продолжаться. Вот почему многие его картины взяты из прошлого; он действительно увлекался древними письменами и египетским искусством.
Он был последним в своем роде. Его нельзя воссоздать. Его нельзя скопировать. Его нельзя воспроизвести. Он был первым, кто бросил вызов тому факту, что он может быть одним из величайших художников мира. У этого гаитянского мальчика, ранее бездомного, а затем поглощенного наркотиками, на самом деле были все ключи от королевства.
Карен Биннс — креативный директор и стилист, близкая подруга покойного художника Жана-Мишеля Баския.
